Краб - Страница 35

'Ладно. Предположим, что на отшельника напали из‑за меня. В таком случае становится понятно и его явление во время прохождения данжа. Правда так и не ясно, что он не смог сделать и кого мне стоит опасаться. Но надо подумать логично. Кому из достаточно сильных и авторитетных неписей я мог перейти дорогу? Сен Чжи! Неужели мелкий азиат мог пойти на убийство отшельника? Да кто их островитян поймёт, могу только предположить, что если была достойная причина, то бывший наставник приложил бы все усилия и задействовал все ресурсы для решения проблемы. Кто ещё? О том, куда я направился из монастыря, знал ещё настоятель. Только я сомневаюсь, будто он способен на настолько решительные действия. Там вообще без вариантов. Божий одуванчик за всю свою жизнь, по — моему, так и ни разу не обидевший, ни одного разумного. Значит, остаётся только учитель. Ну что же я не хотел с ним воевать, а теперь… сочтёмся уважаемый мастер — брат Сен Чжи'.

В первое посещение посёлка, на меня произвела сильное впечатление, царящая в нем гнетущая атмосфера отчаяния. За три дня пока занимался выполнением социальных квестов в нём, пообтёрся и привык, так что в итоге перестал обращать внимание на недостатки. Хотя возможно местные жители, наконец, поверили в благополучный исход и обрели надежду на спасение своих родных. Я не знаю. Только сейчас селение казалось ещё более унылым и печальным чем раньше, даже непоседы дети попрятались и не выходили на улицу.

— Ольг ты дома? Ей староста принимай гостей! — Мне пришлось минут пять кричать и стучать по калитке, прежде чем мужчина вышел во двор.

— Инок?! Рад тебя видеть, погоди, сейчас открою.

— И тебе не хворать. Что‑то долго ты выбирался. Из‑за стола, наверное, все никак не мог выбраться и оторваться от жёнкиной стряпни? — Я, улыбаясь, смотрел на мужчину, а в душе все переворачивалось и дыбилось от ужаса произошедших с ним перемен. Крепкий, здоровенный мужчина, в самом расцвете сил, казалось, постарел разом лет на тридцать. Сейчас я бы дал ему не меньше шестидесяти, и то это был бы комплимент. Куда‑то разом пропала гордая стать, уверенность в своих силах и неторопливость в движениях. Исчез человек привыкший брать на себя ответственность и впрягаться в любую работу, невзирая на её сложность. Его место занял пусть и высокий пусть и по — прежнему широкий в плечах, но нервный и уставший человек.

Как я и подозревал, поселенцы ничего толком рассказать не смогли. Не потому что не слышали или не видели, а из‑за того, что просто не смогли подойти к месту происшествия. Со слов старосты первые странные раскаты грома из долины отшельника все услышали на рассвете, но особого значения им не придали. Подобные звуки могло издавать все что угодно начиная от банальной грозы и горного обвала и заканчивая применением, отшельником своей силы. Однако шум не только не утихал, но постепенно начинал нарастать и вскоре над долиной стали видны сполохи света. Люди тут собрались не робкие и оставшиеся в посёлке пять мужчин похватали топоры и поспешили к старцу. Только опуститься в его долину они так и не смогли. Уже на перевале ощущался сильнейший жар, и стоило начать спуск, как одежда тлела, а волосы скручивались, не выдерживая температуры. Однако и это не остановило мужиков. Поднявшись немного выше в горы, они собирали снег и, хорошенько им, измазавшись, мокрые, замерзшие они стремительно спускались в низину. К сожалению, такой способ не помог. С трудом выбравшись из пекла, они ещё несколько раз повторяли эту процедуру, но безуспешно. Потерпев фиаско, решили отойти подальше, где жар не так сильно ощущался и обождать. Только к вечеру локальный апокалипсис начал успокаиваться, и горцы смогли спокойно взойти на перевал. От увиденной картины двое из них не устояли на ногах и упали на землю. Я понимаю мужиков. Если на меня, подготовленного современными блокбастерами к картинам конца света, вид некогда мирной долины произвёл сильнейшее впечатление, то, что уж говорить о селянах. Дальше спускаться они просто побоялись и в отчаянии вернулись домой. В тот день беженцы потеряли единственного своего защитника в этом мире.

— Вот так вот все и было — грустный староста закончил рассказ и вдруг с какой‑то затаённой надеждой посмотрел на меня. — Сергей Инок, может, ты знаешь, что же там произошло и что случилось с Гермитом Антагонистом?

— Если бы я знал. — И тяжело вздохнув, продолжил — был бой. Кто напал на старика, я не знаю, но отшельник погиб.

— Вот оно как. И что же с нами теперь будет? Куда нам идти и что делать? Тут же ещё и братья наши, отцы да мужья в пещере сидят!

— Не переживай. Как видишь, я уже скоро буду готов к походу и освобожу ваших родичей. А там глядишь наладиться ваш быт, сам же говорил, будто привыкли вы уже тут и выживете.

— Так‑то оно так, но покровителя то нету.

— Думаю, и с этим все наладится. Отшельник одна из ключевых фигур мира, так что в любом случае максимум через пару недель объявиться новый непись с похожими возможностями.

Покинув посёлок и направляясь к ближайшей станции телепортации, я пытался поймать ускользающую от меня мысль. Она порхала как мотылёк, не даваясь в руки, и только озорно показывала язык и корчила рожицы. Но я был твердо уверен, что‑то я упустил. Что‑то очень важное и лежащее на поверхности. Раз десять прокрутив в голове рассказ старосты, я стал тщательно вспоминать свои собственные ощущения при посещении поля боя. Однако, так и не найдя царапающую идею, начал отматывать события назад. 'Вот оно! С какого перепуга мне вдруг изменили условия выполнения глобалки! Если я ничего не делал, то неужели система сама без вмешательства игроков произвела изменения? Но ведь это же неправильно! Это баг! Как там было?'